20 марта. Температура - 27°.

Встали в пять часов утра. Небо уже начало светать. Весна здесь чувствуется по раннему рассвету и удлиняющемуся световому дню. Сварили поесть, позавтракали, и в 6-50 вышли на маршрут.

Поначалу дорога была неплохая. Местами даже садились на велосипеды и ехали. Знаем, что впереди, в километрах двадцати отсюда, у дороги стоит балок. Это небольшое строение в виде деревянных домиков-вагончиков, ставят для временного жилья дорожных рабочих. Также в них останавливаются шофёры, застигнутые непогодой, или путники, вроде нас.

Через пять-шесть километров начались перевалы. На первом перевале встретили колонну машин, идущих из Певека. Шофёры сообщили нам, что сейчас они двигаются от посёлка Кремянка и за четырнадцать часов проехали в сопровождении трактора (!) шестьдесят пять километров. Я тут же представил, какая дорога у нас впереди. Но до балка мы доехали благополучно. Нашли, а там так холодно и промозгло, что все надежды на передышку в тепле сразу рухнули. Промёрзшие тонкие стены, казалось, вобрали в себя весь холод окружающих мест. Я начал перезаряжать фотоаппарат, а ребята, поставив велосипеды снаружи, присели возле меня и стали ждать. С первых минут руки так застыли, что я кое-как управился с этим несложным делом.

Мы поторопились выйти побыстрее из домика, сразу сели на велосипеды и помчались вниз. Дорога от балка оказалась с сильным уклоном. Едем быстро. Встречный ветер пронизывает насквозь. Согреться совсем невозможно. Останавливаться тоже как будто нет смысла - пока позволяет дорога, надо спешить вперёд.

Наконец, выехали на равнину, едем по тундре. Немного пришли в себя, согрелись. Километра через два после спуска заметили впереди машины. Шофёры вышли задолго до встречи и стояли, ждали нашего приближения. Подъехали к ним, видим - смеются. Говорят, едем и глазам своим не верим, что-то движется на нас, а что - не поймём. Наконец, сообразили, что три человека на каких-то моторчиках. Когда же они разглядели, что мы едем на велосипедах, их удивлению не было предела. Оба они пенсионного возраста, много лет на Севере, а вот такого транспорта, да ещё в зимнее время встречать на дорогах не приходилось.

Стоять и разговаривать было холодно, но мы задержались возле шофёров минут на десять. У одного из них речь была такая своеобразная и колоритная, и рассказывал он так интересно, что мы, казалось, обогрелись, слушая и смеясь вместе с ним. Небольшая остановка, несколько минут общения прибавили сил.

Эта разрядка кстати, так как буквально через полчаса начался тяжёлый путь. Здесь зимники прокладывают следующим образом: по дороге проходит трактор, он тянет за собой тяжёлую плиту-"утюг", и утрамбовывает снег. После этого зимник считается проложенным, и машины тут же идут по нему. Конечно, тяжёлые колёса в считанные часы разбивают утрамбованный наст, машины начинают буксовать, с большим трудом продвигаются вперёд, и … всё начинается сначала. Однако для нас на некоторых участках возникает преимущество перед водителями автомобилей. В этих местах боковая каёмка наста остаётся нетронутой и выдерживает груз наших велосипедов вместе с рюкзаками. В подобные моменты мы едем, перегоняя большегрузные машины и сочувствуя водителям, мёрзнущим на дороге в ожидании помощи. В этих краях шофёрам надо ставить памятники. На протяжении всей зимы, тянущиеся долгие месяцы, в пургу, холод и мороз, они осуществляют единственную связь между населёнными пунктами, снабжая их продуктами, оборудованием и прочим товаром. Часто приходится рисковать здоровьем, а то и жизнью, ночуя в холодной кабине, заброшенном балке, посреди безлюдной тундры.

В последние годы водителям приходится ещё труднее, зачастую машины идут через тундру, соблюдая лишь общее направление. Мы часто слышим от них предупреждение - устраивать свои ночёвки подальше от проходных трасс. Не дай Бог, в темноте, в то и днём, устав от единообразного вида тундры, водитель не заметит нашего укрытия, заметённого снегом.

Со стороны шофёров отношение к нам очень хорошее. Водители, годами тянущие в этих краях тяжёлую лямку своей работы, болеют за нас душой, искренне сочувствуя и предлагая помощь. Им кажется, что под открытым небом, в постоянном холоде, на безлюдном пространстве вообще нельзя прожить более суток. На наше путешествие они смотрят как на что-то необыкновенное, требующее нечеловеческих усилий действо. И потому встречают наш караван с неподдельным удивлением, сопереживанием. Ни разу мы не видели скептических или насмешливых ухмылок.

И в то же время, видя их тяжёлую работу, мы не перестаём поражаться терпению этих трудяг, единственным подспорьем которых является умение ждать и молча переносить тяготы пути. Общая связь с дорогой сближает наши души, и всегда мы расстаёмся с большим сожалением о краткости момента.

Путь дальше становится всё труднее. Дорога пошла на перевал, и по всей ширине твёрдый наст перемешан колёсами машин. Спасательной кромки нет. приходится тянуть на себе велосипеды вверх. Ноги скользят, спотыкаются в этом крошеве. Велосипед застревает. Я тяну его за руль и, чтобы как-то облегчить подъём, привязываю себя к багажнику с тяжёлым грузом.

В этот раз я поднялся первым. С облегчением перевожу дух, оглядываюсь на своих товарищей. Ловлю себя на мысли, что любуюсь, глядя на друзей, но сил достать фотоаппарат нет - всё отнял тяжёлый перевал. Стою, опираясь на велосипед, и жду, когда Миша с Сергеем поравняются со мной. Сергею подъём достался тоже нелегко. Он тяжело поднимается вверх, седые пышные волосы выбились из-под шапки, покрылись имеем, а борода и усы превратились в ледяную маску. Поравнявшись со мной, он замирает, тяжко навалившись на руль. Миша же идёт совсем другим способом. Рост и сила позволяют ему держать на весу руль вместе с передним колесом. Так он и поднимается шаг за шагом, то приподнимая, то опуская велосипед.

На перевале стояли вагончики вместе с буровыми вышками. Немного передохнув, мы направились к ним. Открыли дверь ближайшего вагончика. В нём напротив входа спал парень. Открыв сонные глаза, он спросил, что мы за люди? Услышав - "велосипедисты" - парень вскинулся и сел на кровать. Мы рассмеялись. Не успели ничего объяснить сонному хозяину, как дверь открылась, и на пороге появился ещё один мужчина. Он сразу же заявил: "Собирайтесь и пойдёмте ко мне. Я давно уже жду вас!". Тут пришёл наш черед удивляться. Однако пошли за этим человеком к другому вагончику. Нас сразу заинтересовал этот бородач, ожидающий встречи с нами.

Как оказалось, новый знакомый занимается лыжным туризмом. О нашей экспедиции он прочёл в газете "Советский спорт" и вот уже несколько дней ждал нас. Накормил и дал отдохнуть. Потом показал, как моют золото. В его избушке мы познакомились ещё с одним северянином, геологом Н. Г. Сохниновым. Приехав на север в 1959 году, он так и остался в этих краях навсегда. Давно уже Николай Григорьевич вышел на пенсию, но продолжает работать. В этом он видит хоть какой-то смысл жизни. Судьба почему-то обошла его семейным счастьем, и к старости этот человек оказался одинок. Север забрал у него всё: годы, здоровье, надежды на лучшую жизнь. Долгие десятилетия прошли за одним занятием - поиском дорогого металла для родной страны.

А сейчас, никому не нужный человек, живёт во временном вагончике на краю земли. Единственное его развлечение - это поездки, обычно после получек, в ближайший посёлок Бараниху. Там он спускает на выпивку все деньги и, посчитав такое разнообразие в жизни законченным, возвращается вновь к своим делам и четырём стенам тесного общежития. Печально, что людей с похожей, как у этого геолога, судьбой, нам приводилось не раз встречать на Севере. Сорвавшись в молодости с родных мест в поисках лучшей жизни, больших денег, а то и откликнувшись на широкую пропаганду романтики неосвоенных земель, они приехали в эти края с целью выполнить задуманное. Все эти люди сначала считали своё пребывание здесь временным, а семью и дом мечтали заиметь на родине, вернувшись туда с тугим кошельком или славой героя. Однако не всем везло в этой жизни, и успех пришёл далеко не ко всем. Так, многие и не заметили, что в ожидании прошли лучшие годы. За это время связь с родными местами оказалась утраченной, а на новую жизнь была неустроенной. Пора бы вернуться к родным очагам, но Север со своим особым укладом жизни, атмосферой свободы, изменил психологию и сделал их чужими в своём краю.

Вечером мы слушали Серёжу Кальянова, хозяина вагончика, о его походах по Северу. Разговорившись, легли спать далеко за полночь. Всё никак не хотелось заканчивать беседу. Очень нас заинтересовал поход их группы на лыжах по островам Северной Земли. Молодцы, ребята! Тут необходимо мужество для подобных путешествий и хорошая подготовка.

Предыдущая глава: СНЕЖНЫЕ ЛЮДИ В ЛЕГЕНДАХ И НАЯВУ.
Следующая глава: В ГОСТИ НА ВЕЗДЕХОДЕ.

12 НОВОСТЕЙ ВЕЛОСИПЕДИЗМА ПРОШЕДШЕЙ НЕДЕЛИ:

* Худо-фильм о магаданской Вело-Мечте.
* Вело-Луг — 10 дней счастья.
* Вело-Кавказ подо мною, один в вышине...
* Вело-винтажницы Челябинска.
* Вело-НАТО или эстонский эксклюзив.
* Вело-Минск сдулся в политику.
* Вело-Бийск: им вреден свет.
* Нижний Вело-Тагил рулит.
* Вело-Москва литературно-культурная.
* Вело-Санкт-Петербург понемногу окультуривается.
* Вело-Барнаул возвращается к жизни.
* Вело-Курск — рекордный счёт, но не последний.

Портал ПАЛОМНИК

До следующей встречи через неделю!