28 марта. Температура - 35°.

Уже сутки, как мы идём. Вчера по дороге нас дважды догоняли ребята из Санкт-Петербурга, передвигаясь на попутных машинах. Они поставили перед собой цель - обогнуть таким образом земной шар. Но обычно мне приходилось встречаться с энтузиастами автостопа летом, а для зимних путешествий нужно немалое мужество. Мы сразу прониклись к ним уважением, познакомились, расспросили о пройденном маршруте, обменялись адресами.

У меня опять полетели три спицы. И что за напасть такая? В прошлых экспедициях мне приходилось это делать так редко, что я по годам помню каждый случай, как исключительное событие. Начинаю беспокоиться, хватило бы запасных спиц до конца маршрута.

В посёлке Комсомольском мы узнали, что дальше дорога идёт не так, как нам объясняли, и расстояние до мыса Шмидта - не четыреста пятьдесят, а шестьсот километров.

Через двадцать пять километров мы выехали на старый зимник. Добрались до Фактории. Здесь живёт чукотская семья. Мы к этому времени так устали, что, встретив радушный приём, решили остаться заночевать в этом месте. Хозяева напоили горячим чаем, предложили вареную оленину. Изголодавшись, мы потянулись за горячими, окутанными густым паром, кусками. Однако, заимев по скользкому, сочащемуся кровью куску полусырого мяса, мы поняли, что опять попали впросак. Стараясь не дышать, стали осторожно нащупывать зубами вареные волоконца и осторожно отрывать их от основного куска. Хозяин подал мне нож. Я, прихватив зубами кусок, стал отпиливать его сверху. За столом рассмеялись, показали, как надо есть такое мясо. Нож так и мелькал под носом у чукчи, отхватывая куски мяса нужной величины. Я показал им на свой нос и объяснил, что боюсь, кроме оленины, отрезать кое-что не лишнее. Все опять рассмеялись, а я, видя, как ребята растерянно трудятся над своими кусками мяса, достал изюм и высыпал на стол. Все потянулись к сушеным ягодам, и за столом исчезло возникшее напряжение.

За время похода мы так привыкли к нашей пище из рисовой и гречневой каши, что иногда возникает отвращение ко всему мясному. А в гостях у чукчей, когда нам предлагают то мёрзлое, облепленное волосами строганное мясо, то полувареное, мы никак не можем преодолеть себя, как бы мы ни были голодны. В этом отношении нам приходилось нелегко.

После застолья фотографирую на память хозяев яранги, достаём из рюкзаков свои спальники, укладываемся спать.

30 марта. Температура - 35°.

Вчера мы достигли посёлка Прибрежного. Здесь живут старатели. Добывают олово. В столовой нас накормили. Женщина-повар оказалась моей землячкой, приехала сюда с Донбасса. Мы поговорили немного, а затем нас отвели в один из пустующих домиков. Несколько дней назад в нём останавливались новозеландцы, штурмующие наши северные просторы на своих «Буранах». Помнят старатели и экспедицию на собачьих упряжках газеты «Советская Россия», проведённую в 1983 году. В этом посёлке не так давно побывали супруги Басовы, мои старые знакомые, решившие с выходом на пенсию пройти вдоль границы теперь уже бывшего Союза.

Вечером занимались подготовкой снаряжения, ремонтом велосипедов. Почистил ружьё, положил несколько патронов в сумку, закреплённую на руле велосипеда на всякий случай.

Нам сказали, что в этих местах бродит много белых медведей. Мой брат предупреждал, что лучший выход при встрече с хозяином Арктики - это разойтись подобру-поздорову в разные стороны. Убить такого зверя с первого выстрела почти невозможно, а, ранив, подвергаешь жизнь большой опасности. Согласен с мнением брата, однако совсем исключить возможность обороны не могу.

Миша, в свою очередь, тоже что-то мудрил весь вечер с сигнально-звуковой ракетой. Я удивляюсь, как он смог провести её в самолёте. По-видимому, когда в Магаданском аэропорту разбирались с моими просроченными документами на ружьё, Миша под шумок и пронёс эту пушку мимо досмотра. Он придумывал приспособление для стрельбы, а я опять вспомнил рассказ старшего брата.

Однажды, подходя на яхте к одному из посёлков, они решили известить его жителей звуковыми сигналами этой ракеты. От воющего, высокого звука, посыпались стёкла в близлежащих домах. Интересно было бы понаблюдать за реакцией медведей… Но нужно не забывать, что белый медведь находится под охраной «Красной книги».

А ещё вчера состоялся интересный разговор. Начался он с того, что зашёл к нам один из старателей и с порога заявил: «Я хочу взять у вас автограф, но вначале расскажите о себе, стоит ли на автограф переводить бумагу?» Первой реакцией было вообще не разговаривать с этим человеком. Миша откинул со лба волосы: «Бумагу не переводи, ещё пригодится». Но Серёжа неожиданно пригласил гостя к столу и, не обращая внимания на нас, стал рассказывать о маршруте Г. Л. Травина, о нашей экспедиции. Сергей, как всегда, мудр. Однако в конце беседы наш новый знакомый изрёк: «Делать вам нечего. Вот и бродите вы по Северу». Тут и Серёжа вскипел: «А ты, кроме денег, зачем сюда приехал? Губить край и хвалиться этим?» В общем, гостя дружно выпроводили.

Сейчас я думаю обо всё этом, стоя на берегу Северного Ледовитого… Ребята ещё укладывают рюкзаки, а я, наскоро позавтракав, заспешил на берег. Так долго я мечтал об этой минуте! Встретиться с океаном захотелось один на один, ледяные скалы высятся передо мной и уходят далеко за горизонт. Океан кажется живым, величественным, могучим, я вбираю его мощь в себя, проникаюсь чувством единения с ним.

Слышу, что Сергей с Мишей подошли сзади и стоят, охваченные тем же волнением. Океан притягивает и зовёт нас. Он такой родной и такой холодный.

Я трогаю Серёжу за рукав: «Тот парень, что приходил к нам вчера, никогда не сможет испытать этого…»

Мы и сами не ожидали, что встреча с океаном так заденет нас.

Подошли к велосипедам. Достали фотоаппараты, начали фотографироваться на фоне торосов. Мы понимали, что снимки - это ничто по сравнению с только что пережитым и увиденным, однако хотелось оставить эти минуты на память.

От посёлка Прибрежного на восток гло два пути - океаном и по побережью. Мы выбрали первый. Идти было трудно, приходилось то и дело огибать торосы, выбирать дорогу среди беспорядочных нагромождений, перебираться через трещины и разломы, но весь день настроение было приподнятым, праздничным. Мы часто останавливались, фотографировали нависающие хрустальные глыбы, остроконечные вершины, глубокие обрывы.

Часа через три я неожиданно увидел домик и дым, идущий из трубы. Решили свернуть на берег и узнать подробнее дальнейший путь. Подходя к берегу, заметили, что возле дома стоит человек и наблюдает за нами в бинокль.

Здесь жил чукча-охотник по имени Пётр. Его зимовье было так мало, что мы заходили в него по одному только затем, чтобы удовлетворить любопытство. Внутри помещались нары, печка и стол, состоящий из двух коротких досок. Возле стола был небольшой пятачок, меньше квадратного метра. Печь жарко пылала, но из-за тесноты помещения мы не могли обогреться возле неё, и беседу с охотником продолжили во дворе. Пётр посоветовал нам от его избушки идти берегом. Двор его домика был завален нерпой, и я попросил взять коготь на память. Он, конечно же, разрешил. Поблагодарив его, мы отправились дальше. Дорога по берегу действительно была легче, но наши взгляды постоянно обращались к океану.

Вскоре Сергей заметил свежие следы медведя, замерили: задняя лапа оказалась тридцать два сантиметра длиной, а передняя - семнадцать. Через некоторое время увидели следы ещё одного мишки, но уже покрупнее. Мы стали двигаться более осторожно, внимательнее приглядываясь к холмам, осматриваясь по сторонам. Желания встречаться с хозяином Арктики не было.

К вечеру дошли до заброшенного домика, сделали несколько фотоснимков вокруг зимовья, и пошли искать вход. Интересно, что у дома было две двери. Одна оказалась заколоченной, вторая сорвана с петель, проход забило снегом. Мы отгребли снег, протиснулись в избушку. И удача - в углу стояла исправная печка.

В избушке были одни нары. Мы отправили на них Мишу. Он моложе нас с Сергеем, и иногда мы позволяли себе сделать поблажку для своего друга. Сергей в этих случаях шутит: «Тебе, как иностранцу, мы уступаем». Да, для России он как будто бы эстонец, так как родился и вырос в Таллинне, знает эстонский язык как родной, а в Эстонии он тот же иностранец, из-за русского происхождения, и в связи с этим попал под сокращение…

Мне долго не даёт уснуть неприятный резкий запах тухлой рыбы, идущий из угла избушки. Оказывается, он идёт от Петиного подарка, с которым, конечно, пришлось расстаться.

Предыдущая глава: Певек встречает ветром.
Следующая глава: В гостях у Родиона.

12 НОВОСТЕЙ ВЕЛОСИПЕДИЗМА ПРОШЕДШЕЙ НЕДЕЛИ:

* Вело-Мечта: Из Петербурга в Москву.
* Вело-Три(у)п: Москва - Мурманск.
* Электрический вело-экстремизм: Иркутск - Москва
* Около-полярный асфальто-вело-пробег.
* Всемирный придурошный аморальный вело-пробег.
* КРУТО: абсолютно трезвый вело-пробег.
* Супер-вело-Африка.
* С Александром Невским во главе.
* Саянский вело-рекорд.
* Владимирские вело-слепцы.
* Вело-ПОСТУПОК.
* СМОТРИМ ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ. Минздрав копирование не рекомендует.

Портал ПАЛОМНИК

До следующей встречи через неделю!