На церковнославянском языке в русской орфографии. Текст молитвенного стояния пред Господом.

На русском языке. Учебный текст для понимания незнакомых слов и выражений церковнославянского языка.

Утру же бывшу, совет сотвориша вси архиерее и старцы людстии на Иисуса, яко убити Его: и связавше Его ведоша и предаша Его Понтийскому Пилату игемону.

Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.

Тогда видев Иуда предавый Его, яко осудиша Его, раскаявся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем, глаголя: согреших предав кровь неповинную. они же реша: что есть намъ? Ты узриши.

Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осуждён, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам.

И поверг сребреники в Церкви, о'тиде: и шед удавися.

И, бросив сребреники в Храме, он вышел, пошёл и удавился.

Архиерее же приемше сребреники, реша: недостойно есть вложити их в корвану, понеже цена крове есть.

Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови.

Совет же сотворше, купиша ими село скудельничо, в погребание странным: темже наречеся село то село крове, до сего дне: тогда сбыстся реченное Иеремием пророком, глаголющим: и прияша тридесять сребреник, цену Цененнаго, Егоже цениша от сынов Израилев, и даша я на село скудельничо, якоже сказа мне Господь. Иисус же ста пред игемоном. И вопроси Его игемон, глаголя: Ты ли еси Царь Иудейский? Иисус же рече ему: ты глаголеши.

Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та "землёй крови" до сего дня. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь. Иисус же стал пред правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь.

И егда нань глаголаху архиерее и старцы, ничесоже отвещаваше.

И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал.

Тогда глагола Ему Пилат: не слышиши ли, колика на Тя свидетелствуют?

Тогда говорит Ему Пилат: не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?

И не отвеща ему ни к единому глаголу, яко дивитися игемону зело.

И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился.

На всяк же праздник обычай бе игемону отпущати единаго народу связня, егоже хотяху: имяху же тогда связана нарочита, глаголемаго Варавву: собравшимся же им, рече им Пилат: кого хощете от обою отпущу вам: Варавву ли, или Иисуса глаголемаго Христа?

На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?

Ведяше бо, яко зависти ради предаша Его.

Ибо знал, что предали Его из зависти.

Седящу же ему на судищи, посла к нему жена его, глаголющи: ничтоже тебе и Праведнику Тому: много бо пострадах днесь во сне Его ради.

Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него.

Архиерее же и старцы наустиша народы, да испросят Варавву, Иисуса же погубят. Отвещав же игемон рече им: кого хощете от обою отпущу вам? Они же реша: Варавву.

Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву.

Глагола им Пилат: что убо сотворю Иисусу глаголемому Христу? Глаголаша ему вси: да распят будет.

Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят.

Игемон же рече: кое убо зло сотвори? Они же излиха вопияху, глаголюще: да пропятъ будет.

Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они ещё сильнее кричали: да будет распят.

Видев же Пилат, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, приемь воду, умы руце пред народом, глаголя: неповинен есмь от крове Праведнаго Сего: вы узрите.

Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы.

И отвещавше вси людие реша: кровь Его на нас и на чадех наших.

И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших.

Тогда отпусти им Варавву: Иисуса же бив предаде им, да Его пропнут.

Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.

Тогда воини игемоновы, приемше Иисуса на судище, собраша нань все множество воин: и совлекше Его, одеяша Его хламидою червленою: и сплетше венец от терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его: и поклоншеся на колену пред Ним ругахуся Ему, глаголюще: радуйся, Царю Иудейский.

Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из тёрна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский!

И плюнувше нань, прияша трость и бияху по главе Его.

И плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове.

И егда поругашася Ему, совлекоша с Него багряницу и облекоша Его в ризы Его: и ведоша Его на пропятие.

И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие.

Исходяще же обретоша человека Киринейска, именем Симона: и сему задеша понести Крест Его.

Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести Крест Его.

И пришедше на место нарицаемое Голгофа, еже есть глаголемо Краниево место, даша Ему пити оцет с желчию смешен: и вкушь, не хотяше пити.

И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить.

Распеншии же Его разделиша ризы Его, вергше жребия: и седяще стрежаху Его ту: и возложиша верху главы Его вину Его написану: Сей есть Иисус, Царь Иудейский.

Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; и, сидя, стерегли Его там; и поставили над головой Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский.

Тогда распяша с Ним два разбойника: единаго о десную, и единаго о шуюю.

Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а другой по левую.

Мимоходящии же хуляху Его, покивающе главами своими и глаголюще: разоряяй Церковь и треми денми Созидаяй, спасися Сам: аще Сын еси Божий, сниди со Креста.

Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий Храм и в три дня Созидающий! Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с Креста.

Такожде же и архиерее ругающеся с книжники и старцы и фарисеи, глаголаху: иныя спасе, Себе ли не может спасти? Аще Царь Израилев есть, да снидет ныне со Креста, и веруем в Него: упова на Бога: да избавит ныне Его, аще хощет Ему. Рече бо, яко Божий есмь Сын.

Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдёт с Креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын.

Тожде же и разбойника распятая с Ним поношаста Ему. От шестаго же часа тма бысть по всей земли до часа девятаго: о девятем же часе возопи Иисус гласом велиим, глаголя: Или, Или, лима савахфани? Еже есть, Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил?

Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его. От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! Лама савахфани? То есть: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?

Нецыи же от ту стоящих слышавше глаголаху, яко Илию глашает Сей.

Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовёт Он.

И абие тек един от них, и приемь губу, исполнив же оцта, и вонзе на трость, напаяше Его.

И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить.

Прочии же глаголаху: остави, да видим, аще приидет Илиа спасти Его. Иисус же, паки возопив гласом велиим, испусти дух.

А другие говорили: постой, посмотрим, придёт ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.

И се, завеса Церковная раздрася на двое с вышняго края до нижняго: и земля потрясеся: и камение распадеся: и гроби отверзошася: и многа телеса усопших святых восташа: и изшедше из гроб, по воскреснии Его, внидоша во святый град и явишася мнозем.

И вот, завеса в Храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим.

Сотник же и иже с ним стрегущии Иисуса, видевше трус и бывшая, убояшася зело, глаголюще: воистинну Божий Сын бе Сей.

Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и всё бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий.

Бяху же ту и жены многи издалеча зрящя, яже идоша по Иисусе от Галилеи, служащя Ему: в нихже бе Мариа Магдалина, и Мариа Иакова и Иосии мати, и мати сыну Зеведеову.

Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых.

Позде же бывшу, прииде человек богат от Аримафеа, именем Иосиф, иже и сам учися у Иисуса: сей приступль к Пилату, проси телесе Иисусова. Тогда Пилат повеле дати тело.

Когда же настал вечер, пришёл богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело.

И приемь тело Иосиф, обвит е плащаницею чистою и положи е в новем своем гробе, егоже изсече в камени: и возвалив камень велий над двери гроба, от'иде.

И, взяв тело, Иосиф обвил его чистой плащаницей и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился.

Бе же ту Мариа Магдалина и другая Мариа, седяще прямо гроба.

Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба.

Во утрий же день, иже есть по пятце, собрашася архиерее и фарисее к Пилату, глаголюще: господи, помянухом, яко льстец он рече, еще сый жив: по триех днех востану: повели убо утвердити гроб до третияго дне, да не како пришедше ученицы Его нощию украдут Его и рекут людем: воста от мертвых: и будет последняя лесть горша первыя.

На другой день, который следует за пятницей, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, ещё будучи в живых, сказал: после трёх дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мёртвых; и будет последний обман хуже первого.

Рече же им Пилат: имате кустодию: идите, утвердите, якоже весте. Они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею.

Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать.