На церковнославянском языке в русской орфографии. Текст молитвенного стояния пред Господом.

На русском языке. Учебный текст для понимания незнакомых слов и выражений церковнославянского языка.

Отвеща же Елифаз Феманитин, глаголя: еда множицею глаголано ти бысть в труде? Тяжести же глагол твоих кто стерпит? Аще бо ты научил еси многи и руце немощных утешил еси, немощныя же воздвигл еси словесы, коленом же немощным силу обложил еси. Ныне же прииде на тя болезнь и коснуся тебе, ты же возмутился еси.

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал: если попытаемся мы сказать к тебе слово,- не тяжело ли будет тебе? Впрочем кто может возбранить слову! Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал, падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял. А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.

Еда страх твой есть не в безумии, и надежда твоя и злоба пути твоего?

Богобоязненность твоя не должна ли быть твоей надеждой, и непорочность путей твоих - упованием твоим?

Помяни убо, кто чист сый погибе? Или когда истиннии вси из корене погибоша? Якоже видех орющих неподобная, сеющии же я болезни пожнут себе, от повеления Господня погибнут, от Духа же гнева Его изчезнут.

Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы? Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его; от дуновения Божия погибают и от Духа гнева Его исчезают.

Сила львова, глас же львицы, веселие же змиев угасе: мраволев погибе, занеже не имеяше брашна, скимни же львовы оставиша друг другу.

Рёв льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются; могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.

Аще же глагол кий истинен бе во словесех твоих, ни коеже бы от сих тя сретило зло. Не приимет ли ухо мое предивных от него?

И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо моё приняло нечто от него.

Страхом же и гласом нощным, нападающь страх на человеки, ужас же мя срете и трепет, и зело кости моя стрясе: и дух на лице ми найде: устрашишася же ми власи и плоти, востах и не разумех, видех, и не бе обличия пред очима моима, но токмо дух тих и глас слышах: что бо? Еда чист будет человек пред Богом? Или в делех своих без порока муж? Аще рабом Своим не верует, и во Ангелех Своих стропотно что усмотре, живущих же в бренных храминах, от нихже и мы сами от тогожде брения есмы, порази, якоже молие, и от утра даже до вечера ктому не суть: занеже не могоша себе помощи, погибоша: дхну бо на ня, и изсхоша, и понеже не имеяху премудрости, погибоша.

Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои. И дух прошёл надо мной; дыбом стали волосы на мне. Он стал,- но я не распознал вида его,- только облик был пред глазами моими; тихое веяние,- и я слышу голос: человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки: тем более - в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли. Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут. Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.