На церковнославянском языке в русской орфографии. Текст молитвенного стояния пред Господом.

На русском языке. Учебный текст для понимания незнакомых слов и выражений церковнославянского языка.

И якоже бысть отвезтися нам, отторгшимся от них, прямо шедше приидохом в Кон, в другий же день в Родос и оттуду в Патару: и обретше корабль преходящь в Финикию, возшедше отвезохомся.

Когда же мы, расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару, и, найдя корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли.

Возникший же нам Кипр оставльше ошуюю, плыхом в Сирию и пристахом в Тире, тамо бо бяше кораблю изложити бремя: и обретше ученики, пребыхом ту дний седмь: иже Павлови глаголаху Духом не восходити во Иерусалим. Егда же бысть нам скончати дни, изшедше идохом, провождающим нас всем с женами и детьми даже до вне града: и преклонше колена при брезе помолихомся.

Быв в виду Кипра и оставив его слева, мы плыли в Сирию, и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля. И, найдя учеников, пробыли там семь дней. Они, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим. Проведя эти дни, мы вышли и пошли, и нас провожали все с женами и детьми даже за город; а на берегу, преклонив колени, помолились.

И целовавше друг друга внидохом в корабль, они же возвратишася во своя си.

И, простившись друг с другом, мы вошли в корабль, а они возвратились домой.

Мы же, плавание наченше от Тира, пристахом во Птолемаиде, и целовавше братию, пребыхом день един у них.

Мы же, совершив плавание, прибыли из Тира в Птолемаиду, где, приветствовав братьев, пробыли у них один день.

Во утрие же изшедше Павел и иже с ним, приидохом в Кесарию, и вшедше в дом Филиппа благовестника, суща от седми диакон, пребыхом у него.

А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, выйдя, пришли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа благовестника, одного из семи диаконов, остались у него.

Сего же бяху дщери девицы четыри прорицающия.

У него были четыре дочери девицы, пророчествующие.

Пребывающим же нам тамо дни многи, сниде некто от Иудеи пророк, именем Агав, и пришед к нам и взем пояс Павлов, связав же свои руце и нозе, рече: тако глаголетъ Дух Святый: мужа, егоже есть пояс сей, тако свяжут его во Иерусалиме Иудее и предадят в руце языков.

Между тем как мы пребывали у них многие дни, пришёл из Иудеи некто пророк, именем Агав, и, войдя к нам, взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святой: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников.

И якоже слышахом сия, моляхом мы же и наместнии, не восходити ему во Иерусалим. Отвеща же Павел и рече: что творите, плачуще и сокрушающе ми сердце? Аз бо не точию связанъ быти хощу, но и умрети во Иерусалиме готов есмь за имя Господа Иисуса.

Когда же мы услышали это, то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? Что плачете и сокрушаете сердце моё? Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса.

Не повинующуся же ему, умолчахом, рекше: воля Господня да будет.

Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказав: да будет воля Господня!

По днех же сих уготовльшеся взыдохом во Иерусалим: приидоша же с нами и нецыи ученицы от Кесарии, ведуще с собою, у негоже бы обитати нам, Мнасона некоего Кипрянина, древняго ученика.

После сих дней, приготовившись, пошли мы в Иерусалим. С нами шли и некоторые ученики из Кесарии, провожая нас к некоему давнему ученику, Мнасону Кипрянину, у которого можно было бы нам жить.

Бывшим же нам во Иерусалиме, любезно прияша нас братия.

По прибытии нашем в Иерусалим братия радушно приняли нас.

На утрие же вниде Павел с нами ко Иакову, вси же приидоша старцы.

На другой день Павел пришёл с нами к Иакову; пришли и все пресвитеры.

И целовав их, сказаше по единому коеждо, еже сотвори Бог во языцех служением его. Они же слышавше славляху Бога и рекоша ему: видиши ли, брате, колико тем есть Иудей веровавших? И вси ревнителие закону суть: увестишася же о тебе, яко отступлению учиши от закона Моисеова живущия во языцех вся Иудеи, глаголя не обрезовати им чад своих, ниже во обычаех отеческих ходити.

Приветствовав их, Павел рассказывал подробно, что сотворил Бог у язычников служением его. Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям.

Что убо есть? Всяко подобает народу снитися: услышат бо, яко пришел еси.

Итак что же? Верно соберётся народ; ибо услышат, что ты пришёл.

Сие убо сотвори, еже ти глаголем: суть у нас мужие четыри обещавше себе Богу: сия поим очистися с ними и иждиви на них, да острижут си главы: и разумеют вси, яко возвещенная им о тебе ничтоже суть, но пребываеши и сам закон храня.

Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на жертву за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон.

А о веровавших языцех мы послахом, судивше ничтоже таковое соблюдати им, токмо хранити себе от идоложертвенных и крове, и удавленины и блуда.

А об уверовавших язычниках мы писали, положив, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда.

Тогда Павел поемь мужы оны, на утрие с ними очищься вниде во Святилище, возвещая исполнение дний очищения, дондеже принесено бысть за единаго коегождо их приношение.

Тогда Павел, взяв тех мужей и очистившись с ними, в следующий день вошёл в Храм и объявил окончание дней очищения, когда должно быть принесено за каждого из них приношение.

И якоже хотяху седмь дний скончатися, иже от Асии Иудее, видевше его во Святилищи, навадиша весь народ и возложиша нань руце, вопиюще: мужие Израильстии, помозите: сей есть человек, иже на люди и закон и на место сие всех всюду учит: еще же и Еллины введе в Церковь и оскверни святое место сие.

Когда же семь дней оканчивались, тогда Асийские Иудеи, увидев его в Храме, возмутили весь народ и наложили на него руки, крича: мужи Израильские, помогите! Этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и Еллинов ввёл в Храм и осквернил святое место сие.

Бяху бо видели Трофима Ефесянина во граде с ним, егоже мняху, яко в Церковь ввел есть Павел.

Ибо перед тем они видели с ним в городе Трофима Ефесянина и думали, что Павел его ввёл в Храм.

Подвижеся же град весь, и бысть стечение людем: и емше Павла, влечаху его вон из Церкве, и абие затворишася двери.

Весь город пришёл в движение, и сделалось стечение народа; и, схватив Павла, повлекли его вон из Храма, и тотчас заперты были двери.

Ищущим же им убити его, взыде весть к тысящнику спиры, яко весь возмутися Иерусалим: он же абие поим воины и сотники, притече на ня: они же видевше тысящника и воины, престаша бити Павла.

Когда же они хотели убить его, до тысяченачальника полка дошла весть, что весь Иерусалим возмутился. Он, тотчас взяв воинов и сотников, устремился на них; они же, увидев тысяченачальника и воинов, перестали бить Павла.

Приступль же тысящник ят его и повеле связати его веригома железнома двема, и вопрошаше: кто убо есть и что есть сотворил.

Тогда тысяченачальник, приблизившись, взял его и велел сковать двумя цепями, и спрашивал: кто он, и что сделал.

Друзии же ино нечто вопияху в народе: не могий же разумети известное молвы ради, повеле отвести его в полк. Егда же бысть на степенех, прилучися воздвижену быти ему от воин нужды ради народа, последоваше бо множество людий зовущих: возми его.

В народе одни кричали одно, а другие другое. Он же, не могши по причине смятения узнать ничего верного, повелел вести его в крепость. Когда же он был на лестнице, то воинам пришлось нести его по причине стеснения от народа, ибо множество народа следовало и кричало: смерть ему!

Хотя же внити в полк Павел глагола тысящнику: аще леть ми есть глаголати что тебе? Онъ же рече: гречески умееши ли? Не ты ли еси Египтянин, прежде сих дний превещавый и изведый в пустыню четыри тысящи мужей сикарей?

При входе в крепость Павел сказал тысяченачальнику: можно ли мне сказать тебе нечто? А тот сказал: ты знаешь по-гречески? Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвёл возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников?

Рече же Павел: аз человек убо есмь Иудеанин, Тарсянин, славнаго града в Киликии житель: молю же тя, повели ми глаголати к людем.

Павел же сказал: я Иудеянин, Тарсянин, гражданин небезызвестного Киликийского города; прошу тебя, позволь мне говорить к народу.

Повелевшу же ему, Павел стоя на степенех помаав рукою к людем: многу же безмолвию бывшу, возгласи еврейским языком, глаголя:

Когда же тот позволил, Павел, стоя на лестнице, дал знак рукой народу; и, когда сделалось глубокое молчание, начал говорить на еврейском языке так: