Литературная история Жития святителя Николая. Древнейшие Греческие источники Жития. Метафрастово Житие Чудотворца. Греческие списки "Иного жития" Святителя - Фалькония (Ватиканская библиотека) и архимандрита Антонина (библиотека Лавры св. Саввы и Синайского монастыря). Вопрос о личности Чудотворца в его Житии: два лица с именем Святителя Мирликийского (св. Николая Отца IV в. и Св. Николая Пинарского VI в.). Решение этого вопроса архимандритами Антонином и Леонидом. — Русская редакция "Иного жития". Позднейшая народная редакция Жития. Житие Святителя в рукописных Четьи-Минеях митрополита Макария. Первопечатные Жития. Житие в Четьи-МИнеях св. Димитрия РОстовского и другие. — Источники сведений о событии перенесения мощей Святителя из Мир Ликийских в Бар-град, — сказания Западных писателей: клирика Никифора, Иоанна, архид. Барского, и Иордана, монаха Францисканского. Время и причины учреждения в России празднества в честь перенесения мощей Святителя.

амять о святой жизни столь великого угодника Божия, каким был святитель Николай, Мирликийский чудотворец, и о многочисленных чудесах, совершённых им на пользу страждущему человечеству при жизни и после смерти, естественно сделалась для благочестивых потомков предметом самого благоговейного почитания и в скором времени была увековечена письменно в древней христианской агиографии. В VI веке мы находим уже несомненное свидетельство о существовании в то время записи деяний святителя Николая у Евстратия, пресвитера Константинопольского, жившего в VI веке при патриархе Евтихии (+ 582 год). У него в трактатах о состоянии умерших после сей жизни¹⁾ в опровержение тех, которые говорят, что души человеческие по разлучении с телом ничего не делают, приводится свидетельство из жизни св. Николая, из коего несомненно видно, что он был епископом в Мирах Ликийских при императоре Константине. «Такого рода событие...», говорит Евстратий, «мы находим и при Константине Великом царе, которое волей Божией совершил св. епископ Ликии Николай; ибо в его жизни повествуется следующее: некто Непоциан и проч.»... далее говорит об известном явлении св. Николая Константину Великому во сне. В начале VIII-го века находим похвальное слово святителю и чудотворцу Николаю, произнесённое св. Андреем Критским (+ 712 год) в соборной церкви г. Мир. В этом слове²⁾ св. Андрей Критский называет праздник во имя св. Николая священным и всепразднственным и говорит, что в этот праздник происходят многочисленные собрания верующих в церкви Святителя. В слове он упоминает о явлении Святого во сне царю и о избавлении чрез то несправедливо осуждённых от смерти, о том, что он оказывает помощь призывающим его на море в бурю; о том, что он, явившись корабельщикам с грузом хлеба, убедил их плыть в Адриатскую пристань и избавил чрез то свой народ от голода; о том, что он обратил от ереси Маркионитов блаженной памяти Феогния, епископа их³⁾. Около половины IX века явилось похвальное слово святителю Николаю патриарха Мефодия, который главенствовал над Константинопольской церковью с 842 по 846 г., затем около 860 года — похвальное слово святителю Николаю Иоанна, диакона Неаполитанской церкви, и в конце IX века (после 890 года) — похвала св. Николаю, написанная Львом Мудрым. В начале X века (после 912 года) Симеон Метафраст, по приказанию Константина Порфирородного, составил из предшествовавших ему источников полное житие святителя Николая (начинающееся словами Σοφόν τι), печатающееся в славянском переводе в Службе св. Николаю. Краткие сказания о деяниях св. Николая с изображением его были внесены в месяцесловы (menologia) Греческий, Базилианский и других. В месяцеслове Греческом св. Николай изображается с голой, испускающей лучи, головой, круглой бородой, в епископском одеянии и мантии, правой рукой благословляя по Греческому обычаю и в левой держа закрытую книгу. Так же он изображён и в месяцеслове Базилианском (вышедшем около 980 года). Здесь под изображением его находится следующая подпись: «При императоре Константине Великом процветал этот великий Чудотворец, епископ в городе Ликийских Мирах. Сначала, ведя монашескую жизнь, всем своим духом он устремлялся на добродетели. Потом, поставленный епископом, совершил много чудес. Ибо избавил 3 мужей от смерти, которые, ложно обвинённые, уже приведены были на место казни; когда уже меч занесен был над их шеями, он освободил их от руки палача. Также другие, ложно оклеветанные префектом Авлавием в заговоре на императора Константина, заключённые в темницу и присуждённые к смерти, призвали св. Николая, который, явившись во сне императору и Авлавию, приказал отпустить невинно осуждённых. Совершив много и других чудес, он скончался». У Фабриция указываются ещё акты о св. Николае Никиты Пафлагонянина (+ 880 год) и двоих неизвестных.

Вот — те Греческие источники, которые до начала прошедшего столетия лежали в основе жития святителя Николая, Мирликийского чудотворца.

В начале прошедшего столетия (в 1721 году) латинский епископ Фальконий нашёл в Ватиканской библиотеке, в одном из Греческих манускриптов, акты о св. Николае Чудотворце, епископе Пинарском (Ликийской области), из архимандритов Сионского монастыря, по хронологическим данным (той же рукописи)⁴⁾ жившем в VI веке при императоре Юстиниане Великом, акты, будто бы до Фалькония никому не известные, и, призвав эти акты за первоначальные и единственно достоверные, с радостью поспешил отвергнуть, как вымышленные, все прочие сказания о жизни, деяниях и чудесах досточтимого во всей Православной Церкви святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского (одного из 318 отцов 1-го Вселенского Собора), жившего, как известно, в III-IV веках при императоре Диоклетиане и Константине Великом. Конечно, такой резкий вывод, объясняемый увлечением Фалькония вновь открытым памятником и явно противоречащий указанным выше свидетельствам о личности св. Николая при Константине Великом (свидет. Евстратия, св. Андр. Крит.), не был принят ни в Западной литературе (его опровергает Иосиф Ассеманий в «Kalendaria ecclesiae universae»), ни в нашей⁵⁾. Но, хотя взгляд Фалькония на личность святителя Николая не был принят в той резкой форме, как он был высказан им самим, всё-таки открытый им список «Иного жития» внёс большие трудности в понимание личности прославляемого Православной Церковью святителя Николая, Мирликийского чудотворца.

Первым, поднявшим в нашей русской богословской литературе вопрос о личности св. Николая в связи с открытием Фалькония, был архимандрит Антонин (настоятель Православной миссии в Иерусалиме, ныне умерший), посвятивший занимающему нас вопросу две статьи в Трудах Киевской Духовной Академии⁶⁾. Архимандрит Антонин, пребывая в Иерусалиме (настоятелем Православной миссии) и получив через «достойного стража Святой Земли» справку о доселешнем существовании в Ватиканской библиотеке Греч. сборника, обретённого в 1721-м г. Фальконием, после критических замечаний на эту находку и увлечение ей Фалькония, поместив в 1-й из указанных двух статей⁷⁾ и свой русский перевод жития и чудес св. Николая по Ватиканскому списку, открытому Фальконием. Во 2-й статье⁸⁾ а. Антонин описывает уже свою радость по поводу находки им в библиотеках сперва Палестинской Лавры св. Саввы Освященного, а потом в библиотеке Синайского монастыря греческих рукописей, в которых наряду с другими статьями о св. Николае чудотворце помещены те же самые акты, находкой которых в Ватиканской библиотеке так похвалялся Фальконий. Но, к сожалению, в обоих найденных им рукописях (из коих Синайская, по его определению, относится к XI—XII вв., а век Саввинской, по ошибке наборщика или корректора, в печатной статье не выставлен), по какой-то роковой случайности в так называемом «ином житии» св. Николая, именуемого здесь уже не епископом Пинарским (как в Ватиканском списке), а архиепископом Мирским, не оказалось конечных тетрадей, и через это, несмотря на возможность находки, не было средства проверить хронологических данных Ватиканского списка, а в этих-то данных и состоит вся суть, весь интерес обоих открытий — и Фалькония, и архимандотьа Антонина. Сообщая об этом во всеобщее сведение, арх. Антонин выразил, что не теряет надежды рано или поздно найти цельный список этого «иного жития» на греч. языке в библиотеках Афинских монастырей или же найдётся таковой в иных библиотеках Востока или Запада, а пока счёл возможным заключить, что несомненно было двое св. Николаев, Мирликийских чудотворцев, живших друг от друга на расстоянии 200 лет: 1) святитель Николай, живший во времена императоров — Диоклетиана и Константина Великого в III и IV вв., и 2) святитель Николай (из архимандритов Сионского монастыря), живший в VI в. при императоре Юстиниане.

Этого же взгляда (хотя не в столь определённой и решительной форме) держится и высокопреосвящ. Сергий, автор «Православного месяцеслова Востока». «Несомненно», говорит он, «что в IV веке был святитель Николай Мирликийский и было его житие в V веке. Но дошло ли оно до нас в своём первоначальном виде, это ещё вопрос учёной критики: в Труд. Киев. Дух. Акад. (1873, декабрь) доказывается, что многие события в житии его взяты из жития другого святителя Николая Мирликийского, бывшего при Юстиниане (527-565 годы). Действительно, в месяцеслове Греч. Апостола XI-XII вв. Нанианской библиотеки есть 6-го декабря память другого святителя Николая при Юстиниане Великом. Смешение двух святителей более, чем вероятно. Но что из жития второго перешло в житие первого, доколе решить трудно».

Подтверждение того, что в Метафрастовом житии св. Николая находится смешение жития двух святых Николаев, живших в разное время, видят в повествовании Метафраста о путешествии св. Николая в Палестину и о поклонении его святыням её. Метафраст повествует, что святитель Николай, ещё до гонения Диоклетиана, прибывши в Палестину, посетил и почтил поклонением святыни Иерусалима — гроб Господень и Голгофу — и затем, что пред ним чудесно отверзлись двери Храма Воскресения, где находился Животворящий Крест Господень. Между тем указываемые Метафрастом святые места приведены были во всеобщую известность только при Константине Великом. Мать Константина, святая царица Елена, по его приказанию, отправилась в Палестину. Здесь она обрела Крест Господень, устроила церкви на Голгофе, в Вифлееме, на Елеонской горе и в Хевроне, у дуба Мамврийского. Только со времени Константина Иерусалим стал называться этим именем, вместо Элии Капитолины, имени, данного ему при Адриане. Следовательно, св. Николай в бытность свою в Палестине не мог поклоняться Животворящему Древу Креста ГОсподня, так как в эту пору Крест ещё не был открыт; точно также не могли сами отверзаться пред ним и запертые двери Голгофского Храма, который в это время ещё не существовал.

Вышеприведенное мнение архим. Антонина о существовании двух святителей Николаев, Мирликийских чудотворцев, живших на расстоянии II веков друг от друга, не есть однако же общепринятое в нашей агиографической литературе и нашло возражения со стороны известного исследователя памятников древне-русской письменности, наместника Троице-Сергиевой лавры, архимандрита Леонида, напечатавшего в изданиях Общества любителей древней письменности и искусства два древне-русских памятника, имеющие непосредственное отношение к занимающему нас вопросу⁹⁾. Вот в каких словах сообщает архимандрит Леонид результаты своих исследований. «Прочтя в Труд. Киевск. Дух. Акад. вышеупомянутые статьи архим. Антонина с тем любопытством и вниманием, с каким читаются все статьи известного своей глубокой учёностью и критическим талантом досточтимого архим. Антонина, мы задали себе вопрос: после того как стало теперь, благодаря архим. Антонину, известно, что в древней греч. письменности есть списки «иного жития» св. Николая чудотворца, не может быть, чтобы оно оставалось вовсе неизвестным нашим любознательным предкам, по тому особому благоговению, которым искони пользовалось на Руси имя святителя Николая Чудотворца, о чём имеем свидетельства, идущие из глубокой древности: «прииди в Русь и виждь — пишет киевлянин XI века — яко несть града, ни села, идеже не быша чудеса многа умножена святаго Николы»¹⁰⁾. Задавшись этой мыслью, я пересмотрел всё, что относится к лицу св. Николая в русской письменности с древнейших времён до XVII века, и, к немалому удовольствию, вскоре обрёл искомое, а именно — убедился, что «иное житие» св. Николая, открытое Фальконием в греч. рукописи Ватиканской библиотеки и архим. Антонином в библиотеках Саввинского и Синайского монастырей, было известно у нас с XI века и составляет первую половину той статьи, которая в сборниках XV и XVI вв. имеет заглавие «Жизнь и чудеса св. святителя и чудотворца Николы, иже в Мирех». Вторая же половина этой статьи состоит из ряда посмертных чудес того же самого святителя, заимствованных из греч. же литературы — преимущественно из сочинения о св. Николае св. Мефодия (IX в.) и блаженного Метафраста (X в.) и из отдельных записей чудес его, с присоединением трёх чудес, записанных самим составителем свода сказаний «о жизни, деяниях и чудесах св. Николая Чудотворца». Желательно было бы (продолжает архим. Леонид) определить время появления «иного жития» в греч. литературе, известного ныне в трёх списках: Ватиканском (открытом Фальконием), Синайском и Саввинском (открытых архим. Антонином), но, к сожалению, статьи архим. Антонина не дают на этот вопрос определённого ответа. Век Ватиканского списка, открытого Фальконием, им не определён, тогда как знать это было бы необходимо для верного суждения о тех выводах, которые сделал архим. Антонин на основании именно этого списка. Век Саввинского списка тоже неизвестен (по вине наборщика или корректора цифры, означавший век списка в рукописи архим. Антонина. в печатной статье не проставлены). Синайский список, по определению архим. Антонина, относится к XI-XII вв., следовательно — современен появлению «иного жития» в Русском переводе. Но хронологические данные русских списков «иного жития» не оправдывают хронологии Ватиканского списка и согласны с хронологией Метафрастова жития¹¹⁾. В подделке же или переделке текста сказаний, именуемых «священными», наших благочестивых предков первого периода нашей церковной истории никто доселе не только не обличал, но и не подозревал; остаётся предположить одно: что и перевод русский «иного жития» сделан был с такого греч. списка, хронология которого шла вразрез с хронологическими данными Ватиканского списка. Это обстоятельство ещё сильнее возбуждает у нас желание узнать: к какому веку следует отнести список Ватиканский? Не ровесник ли он Синайского (XI в.)? И не единственный ли он в своём роде: с «una rasura» в оглавлении, да с «una profunda rasura» в хронологических данных? Было известно это — иное житие греч. апографам св. Николая, Мирликийского чудотворца — св. Мефодию (IX в.) и блаж. Симеону Метафрасту (X в.)? На произведение св. Мефодия «иное житие» не имело никакого влияния, так как он писал лишь о чудесах Святителя посмертных. В слове «на чудеса иже во святых отца нашего Николая, бывшего архиепископа Мирликийской епархии, бывшие по его смерти» — о чудесах, совершённых св. Николаем при жизни, св. Мефодий говорит весьма определённо: «о тех же чудесах, которые были при жизни его, кто в состоянии рассказать»¹²⁾? Тогда как «иное житие» и повествует именно о жизни, деяниях и чудесах, совершённых св. Николаем до блаженного преставления, кончаясь рассказом о нём. Относительно же Метафраста (писателя X в.) можно утвердительно сказать, что «иное житие» не только было ему известно, но что он из него позаимствовал в своём панегирике следующее: 1) имена родителей св. Николая¹³⁾; 2) сказание о том, что дядя святого, архимандрит Николай, застроил церковь во имя св. Сиона, а племянник кончил его и, по посвящении в сан пресвитера, составил при этой церкви монастырь, равно о путешествии св. Николая (дяди) в св. град Иерусалим во время коего св. Николай (племянник) управлял Сионской обителью; 3) затем приводит из «иного жития» целиком весь рассказ о путешествии самого св. Николая в св. град Иерусалим, о чуде укрощения при том бури и воскрешения упавшего с мачты юноши по имени Аммония, а на обратном пути — о принуждении силой молитвы злых «корабленников» высадить его на одной из пристаней Ликийских, как было условлено в начале плавания, а не в Родосе, как было хотели это сделать злые «корабленники», ссылаясь на противный ветер.

Но если "иное житие" было известно Метафрасту в X веке, то дошло ли оно до него с теми хронологическим данными, с которыми явилось у нас на Руси в XI веке, или с хронологией ватиканского списка? Вероятнее предположить первое (так как, описывая жизнь св. Николая Чудотворца, прославившегося в III-IV веках при императорах Диоклитиане и Константине, Метафраст едва ли бы решился заимствовать что-либо из "иного жития", если бы оно по хронологическим данным, содержащимся в нём, относилось к значительно позднейшему времени).

Итак, не следует ли заключить, что ватиканский список с хронологией, относящейся к иному святителю VI века, есть единственный в своём роде, или - что всё это "иное житие" в VIII веке и далее уже оказалось апокрифическим, почему и Метафраст заимствовал из него лишь то немногое, что казалось ему "полезным", опуская всё остальное.

Во всяком случае, пока не будет в точности определён знатоками век ватиканского списка "иного жития", мы по тем сведениям, которые сообщены нам в статьях архимандрита Антонина, не можем считать его древнее X-XI веков, и находим основание полагать, что это "иное житие" в IX и X веках агиографами св. Николая - св. Мефодием и блаженным Симеоном Метафрастом - считалось уже "апокрифическим", почему первый вовсе умолчал о нём, а второй позаимствовал из сего "иного жития" для своего произведения лишь то немногое, о чём упомянуто было выше. А посему и достопочтенный архимандрит Антонин, имея полное основание радоваться открытию им двух гречеких списков "иного жития" (Синайского и Саввинского), ввиду их неполноты (не достаёт конечных тетрадей, в которых должны заключаться показания о времени кончины св. Николая), до обретения цельных списков "иного жития", не вправе был сделать вывод, который сделан им во второй статье: будто бы после находки им двух греческих списков и по сличению их с ватиканским списком, обретённым Фальконием, становится ясным сушествование двух святых Николаев: 1) архиепископа Мир Ликийских и исповедника Николая, современника Константина Великого, и 2) архиепископа Мир Ликийских (отчего же не епископа Пинарского, как значится ясно в ватиканском списке?) и преподобного Николая, современника Юстиниана Великого.

Смеем полагать, что с открытием русских списков "иного жития", современных (по происхождению) синайскому списку (древнейший из русских списов пергаментный - XIV века), так как хронология этих списков не оправдывает хронологических данных ватиканского списка, то и вывод, сделанный архимандритом Антонином на основании ватиканского списка, из несомненного должен обратиться в сомнительный, доколе хронология ватиканского списка не будет оправдана обретением цельного греческого списка"¹⁴⁾.

Нельзя не согласиться, что вышеприведенный взгляд архимандрита Леонида на то значение, какое должен иметь в понимании личности св. Николая, Мирликийского Чудотворца, ватиканский список "иного жития", наиболее других свободен от крайностей и поэтому должен быть признан наиболее правильным - по крайней мере до более полного и всестороннего разъяснения происхождения списков "иного жития".

Благодаря тому высокому почитанию, которым пользовался в древней Руси святитель Николай, Мирликийский Чудотворец, в нашей письменности очень рано составилась о нём значительная литература. В рукописях XV-XVI веков, наряду с переводным житием Метафраста (нач. "Мудра убо некая вещь, животописецъ рука"...) встречается и другое его житие под заглавием "Жизнь и чудеса св. святителя и чудотворца Николы, иже в Мирехъ".

Первая половина его представляет редакцию "иного жития" св. Николая, открытого Фальконием в греческой рукописи Ватиканской библиотеки (только с иными хронологическими данными, чем в ватиканской рукописи) и а. Антонином в библиотеках Саввинского и Синайского монастырей. В этой части, состоящей из 27 глав, заключается собственно житие, деяния и (пожизненные) чудеса Святителя: по мнению архим. Леонида, оно есть перевод древнего жития святителя Николая, написанного в V веке по Р. Хр. его правнуком, одним из старших братий монастыря св. Сиона близ Мир Ликийских, созданного святителем Николаем, в коем он был первым настоятелем. Житие это может быть названо древней летописью Сионской обители, ибо в нём повествуется подробно как о самом основании этой обители, так и о дальнейшей судьбе её до самого преставления Святителя, в ней погребеннего.

Вторая половина его состоит из ряда посмертных чудес того же самого Святителя, заимствованных из Греческой же литературы, преимущественно из сочинений о св. Николае св. Мефодия XI века и блаженного Матафраста X века и из отдельных Греческих записей чудес его, с присоединением 3-х чудес, записанных самим Русским составителем свода сказаний "о жизни, деяниях и чудесах св. Николая Чудотворца". Таким образом "Житие и чудеса св. Николы... иже в Мирех" есть памятник древней письменности не оригинальный, а переводный, за исключением 3-х глав чудес, которые, несомненно, Русской записи. Переводчик "Жития и чудес св. Николая", как это видно из чудес Русской записи, был Киевлянин, и одно из трёх записанных им чудес (собственно Киевское, от иконы св. Николая) "о некоем детищи" (спасённом от потопления в Днепре), случилось в его время. Чудо это в Новгородской записи о чуде св. Николая с князем Мстиславом относится непосредственно ко времени известного исторического события - перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бар-град, следовательно, к 1087 году и никак не позднее 1091 года, так как мощи святых мучеников Бориса и Глеба. о коих упоминается в этом рассказе, в то время находились ещё в Вышгороде Киевском, следовательно - это чудо случилось ещё до перенесения оных на Смядыню (в область Смоленскую), что по летописям произошло в 1091-м году. Два остальных чуда Русской записи относятся к 1050-1060 годам, так как об одном чуде (с отроком боярина Епифания) сказано, что оно случилось при императоре Константине (по соображениям, Константине Мономахе, 1042-1059), а о другом (о ковре) сам списатель говорит, что оно случилось "при моей худости в Цариграде... патриарху тогда сущу Михаилу" (Михаил Керулларий, 1043-1058). Из числа описанных в этой части 14 (в некоторых списках - 15) чудес не четыре только (два Константинопольских и два Киевских), которые, как видно из данных, в них заключающихся, были современны Русскому их описателю, но все эти 14-15 описаний сих чудес принадлежат перу одного и того же писателя (хотя и были описаны не в одно и то же время). Это доказывает одинаковость слога, оборотов речи и употребления местами одинаковых выражений и слов. Стоит лишь прочесть эти чудеса по древнейшему списку (а не позднейшим, с XVI века, сильно повреждённым произвольными изменениями и дополнениями, что особенно заметно в Московском печатном издании 1640-42 г.), чтобы убедиться, что это есть цельное Русское произведение одного и того же писателя. Речь живая, тёплая, безъискусственная, не успевшая ещё затемниться облаками Еллинской премудрости. Мнение о цельности второй части (т. е. чудес) подтверждается ещё тем, что в описании Киевского (последнего из 14) чуда о младенце, утопшем в Днепре, автор, как бы возвращаясь воспоминанием ко всему им вышенаписанному, влагает в уста скорбного, но глубоко верующего отца, при его молитве к Святителю, такие выражения: "ци мнишь мя не ведающа твоих чудес"? А за сим, в одних списках сокращённо, а в другмх (один исхода XV в.) пространно, воспоминает почти все описанные выше чудеса. Это служит ясным доказательством того, что все эти чудеса описаны одним и тем же писателем.

Но кто же этот анонимный писатель, по чувству глубокого смирения скрывший своё имя?

Архим. Леонид утверждает, что автором этого анонимного произведения был инок Печерского монастыря Ефрем, каженик, бывший потом епископом Переяславским и (по свидетельству некоторых летописей) временно управлявший Киевской митрополией. Боясь гнева великого князя Изяслава за самовольное пострижение у преп. Антония, Ефрем из Киева удалился в Царьград и, проживши там около 18 лет (1055-1073), записал два чуда, случившиеся при нём (о ковре и об отроке боярина Епифания), равно как и прочие посмертные чудеса святителя Николая, о которых он частью читал в Греческих записях, а более узнал из устных рассказов благочестивых и книжных мужей. Тогда же, движимый чувством особенной преданности к святителю Николаю, он перевёл с Греческого древнее житие его (V век). С наибольшей вероятностью, по мнению архим. Леонида, Ефрема следует признать автором и других двух произведений, помещающихся в древних сборниках обыкновенно непосредственно после "Жития м чудес св. Николы, иже в Мирех", именно: а) Повести о перенесении мощей св. Николая и б) Похвального слова ему.

Рядом с книжными искусственными по изложению сочинениями о св. Николае, каковы указанные выше "Метафрастово" и "иное житие", в нашей письменности (в рукописях XV-XVI в.в.) была распространена некнижная редакция жития, представлявшая простую обработку жития Святителя, приспособленную к пониманию некнижного большинства, и вместе с тем, по замечанию проф. Ключевского, представлявшее одно из курьёзнейших явлений в древне-русской литературе (Заглавие его: Слово иже о святых отца нашего Николы, и о житии его, и о смерти его, и о погребении его. Начало: Благословен еси, Господи Иисусе Христе, Боже наш, дивная и неизреченная твориши чудеса по всей земли, прославил еси светлый праздник св. Николы. Мы же, братие, прославим тую землю, где жил св. Никола, на имя Миры Ликийския митрополиа, а в наших Русских странах весь род христианский память его честную в нынешний день светло празднуем"...).

Ничего определённого нельзя сказать о времени и месте происхождения этой редакции, говорит проф. Ключевский¹⁵⁾. По известным нам спискам её видно только, что она ходила уже по рукам читателей в конце XV или начале XVI века. Сличая эту редакцию с редакциями "Метафрастова" и "иного жития", находим в них очень мало общего, есть даже прямые противоречия. (Так, по переводному житию, св. Николай, окончив своё образование, становится пресвитером и служит в монастыре Сионе, построенным его дядей, откуда потом собор местных епископов возводит его на Мирликийский архиепископский престол; по Русской же редакции, св. Николай в 14-летнем возрасте покидает отечество и много лет странствует по разным землям, приходит наконец в Миры и здесь патриарх Иерусалимский поставляет его "епископом по всей Ликии").

Содержание Русской редакции отличается сильной легендарностью, и половина его занята рассказами о странствовании св. Николая по Армении, Сирии и другим странам, о распространении им христианства, об исцелениях и борьбе с бесами. С первого раза, говорит проф. Ключеский, можно подумать, что в нашей редакции описывается жизнь не Мирликийского Святого, о котором рассказывает Метафрастово житие. Однако же есть прямые указания на то, что предметом этой биографии был тот самый чудотворец Николай, память которого празднуется 6-го ДЕКАБРЯ, который присутствовал на 1-м Никейском Соборе и который "в латынскихъ земляхъ теломъ лежитъ".

Ближайший источник этой Русской редакции находим в "Повести о погребении св. Николая", которая была распространена у нас уже в XV в. (Начало: Благословен еси, Господи Иисусе Христе, Боже наш, Иже дивная и неисследованная дела творя, Иже в род и род возвеличил еси светлое и всепраздньственное св. Николы собрание. Людие, имена, языцы и все достоинство и многособранный, и любопразньственный соборе Мирликийския митрополии, и весь род человеческий светлую и всепразньственную память св. Николы днесь празднуим"). Повесть написана совершенно книжно, церковно-славянским языком с примесью Греческих слов и оборотов, отзывающихся буквальным переводом с Греческого. В одном списке, сохранившем повидимому первоначальный вид повести, есть неясный намёк на её происхождение: в молитве о Греках-христианах в Азии, подвергшихся варварскому нашествию, св. Николай просит у Бога: "даждь сподоление роду Греческому и Болгарскому". Отсюда проф. Ключевский делает предположение, что она южно-славянского происхождения.

Русская повесть о св. Николае есть простое переложение упомянутого сейчас церковно-славянского сказания, изредка сокращающее рассказ подлинника. Впрочем, если церковно-славянская повесть явилась к нам в том составе, какой имеет она в упомянутом списке, с указанием на Болгарскую её редакцию, то Русский редактор внёс в своё переложение этой повести две прибавки: рассказ об участии св. Николая в заседаниях Никейского Собора, с любопытными легендарными подробностями, источник которых трудно определить, и заключительное обращение к Русским сынам и дочерям, имеющее вид похвалы Святому.

В XVI веке всероссийским митрополитом Макарием был предпринят и осуществлён труд собрания в одном месте всех сказаний о жизни и чудесах канонизированных в Православной Церкви святых-сказаний, до этих пор вращавшихся в разрозненных рукописях и рукописных сборниках. Явились Макарьевские Четьи-Минеи, представляющие из себя сборник Русской агиографии до XVI века.

В частности, в житии св. Николая, Мирликийского Чудотворца у митрополита Макария собрано всё, что агиографическая литература до его времени содержала в рукописях и рукописных сборниках о сем великом Святителе. У него находятся: 1) Метафрастово житие Угодника Божия, начинающееся словами: "Мудра некая вещь"...; 2) список "иного жития" (нач. "Благослови Бог во дни прежние взыскати писания"...); 3) посмертные чудеса святителя Николая (печатающиеся теперь в Прологе и Службе великому Угоднику); 4) Слово похвальное св. Николы (нач. "Се, наста, братие, светлое празднество предивного отца нашего чюдотворца Николы"...); 5) Слово на перенесение мощей св. Николая (нач. "Присно убо должни есмы, братие, праздники Божия творяще и честь держати"...) и, ещё несколько редко встречающихся слов, напр. о милостыни¹⁶⁾.

В 1640 году, по повелению царя Михаила Феодоровича, явилось первое печатное издание жития св. Николая, Мирликийского Чудотворца, под заглавием "Службы и житие и чюдеса св. Николая чудотворца" (Москва, 1640 in 4°). Оно содердит в себе 34 главы, как и в теперь печатающихся службах с житием св. Николаю. Житие в нём помещено Метафрастово: "Мудра некая вещь"...

Московское первопечатное издание служб и жития св. Николая, Мирликийского Чудотворца, перепечатывалось много раз без всяких изменений в Москве и с некоторыми весьма незначительными - в других городах: Киеве, Чернигове, Супрасле, Львове и Вильне. Наиболее полным является житие со службами св. Николаю, изданном в Киеве в 1680 году.¹⁷⁾. Сравнительно с Московским первопечатным изданием здесь находится несколько новых чудес (в позднейших изданиях выпущенных), каковы: о иконе св. Николая, юже Жидовин дал себе написати и вручил ей свои все вещи и отъиде в путь, о злате, от Жидовина некоему христианину взаим данном, и друг.

Первым, подвергшим вращавшиеся в древней Русской агиографической письменности жития святых основательной исторической проверке и переработке, был митрополит Ростовский Димитрий. В основу жития св. НИколая, Мирликийского Чудотворца, у него положено Метафрастово житие. Но он не перевёл его и поместил целтком, а составил своё "из Метафраста и иных взятое".

Составленное св. Димитрием Ростовским житие святителя Николая, Мирликийского чудотворца, в дальнейшей нашей агиологической популярной литературе (таковы, наприм. популярные издания жития святителя Николая, составленные М. Толстым, Протопоповым, с. Дестунис, Невским и друг.) является уже без всякой сколько нибудь значительной переработки. Следует, впрочем, указать на один опыт изложения жития святителя Николая, представляющий значительно большее, чем простое переложение "жития" св. Димитрия Ростовского. Это - "Жизнь святителя Христова Николая, архиепископа Мир-Ликийских, чудотворца", составленная преосвящ. Неофитом¹⁸⁾. Жаль только того, что в это время вопрос о личности св. Николая (по поводу открытых Фальконием и арх. Антонином списков "иного жития") не был поставлен в той острой форме, как теперь, и преосвященному Неофиту не пришлось высказать свой решительный взгляд на этот спорный вопрос нашей агиографической литературы¹⁹⁾.

В основу рассказа о перенесении мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бар-град нами положено западное сказание одного из очевидцев этого события - западного писателя Никифора: "Пролог, составленный наименьшим из клириков Никифором на перенесение св. Николая исповедника"²⁰⁾. Это Барградское сказание Никифора (по которому, со значительными сокращениями, составлено несомненно и "Сказание повести, еже о пренесении честных мощей иже во святых отца нашего Никилаа, архиепископа града Мира", помещаемое при службе Святителю) занесено и в Римский мартиролог под 9-е мая и считается за подлинное и общепринятое в Римской церкви. В Русском переводе сказание Никифора о перенесении мощей помещено в статье известного архим. Антонина "Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Ликии в Италию"²¹⁾.

Кроме сказания Никифора (причём в нужных случаях делаются выдержки из сказания Иоанна, архид. Барградского), в статье арх. Антонина помещён также в Русском переводе рассказ одного Венецианского писателя Иордана, монаха Францисканского (миноритов) ордена, живщего в 1-й половине XIV столетия. По этому рассказу мощи были перенесены из Мир в 1097 г. не в Бар, а в Венецию. По мнению арх. Антонина, весь этот рассказ выдумка честолюбивой Венецианской республики, не хотевшей уступить славы приобретения св. мощей великого Чудотворца торговцам ничтожного города безвестной Апулии. Некоторые, впрочем, находят возможность признать оба сказания истинными. К числу последних принадлежит А. Красовский, составивший²²⁾ специальное исследование под заглавием: "Установление в Русской церкви праздника 9-го мая в память перенесения мощей святителя Николая из Мир-Ликийских в Бар-град". В этой статье А. Красовский между прочим находит возможным признать истинным наряду с Барградским (Никифора) и сказание Иордана, исходя из того, что как было два святителя Николая - один в IV в., а другой в VI в., - так могло быть и два перенесения мощей: одного святителя Николая перенесли Баряне в 1087 г., другого - Венециане в 1097 г. Но, кроме того, что в таком случае оставалось бы трудно объяснимым совпадение многих частностей в том и другом рассказе, оно уже по одному тому имеет мало достоверности, что существование двух святителй Николаев, живших один от другого на расстоянии 2 веков, ещё не доказано, а некоторыми (напр. архим. Леонидом) отвергается. Если же выбирать между двумя сказаниями - Барградским и Венецианским, то, несомненно, первое имеет более достоверности. Кроме приведенных писателей - Никифора и Иоанна, архидиакона Барградского, его утверждает и Сигеберт (1030-1112) в своей хронике. Под XXXI-м годом Сигеберт говорит:" в то время, как Венециане рассуждали о том, чтобы взять тело блаженного Николая из Миры Ликийской, разорённой Турками, баряне в числе 47 человек, идя из Антиохии к Мире, предупредили их. Они принудили находившихся там только 4-х монахов указать им гроб. Разломав его, они вынули оттуда кости св. Николая, плававшие в масляной влаге, и перенесли из со славой в Бар в 1087 г." (по указ. в стат. врх. Антонина).

Когда в России установлен праздник в честь перенесения мощей св. Николая, приуроченный к 9-му мая? Несомненно - в самом непродолжительном времени после события, так как вообще время установления праздника в память какого бы то ни было церковного события, богатого сильными впечатлениями на религиозное чувство верующих, не может отойти далеко от времени самого события. Но в наших летописях и списках год события неренесения мощей показывается различно: 1087 (в летописи Густынской), 1088 (в 3-й Новгородской), 1089 (в лет. Никон. и Степенной кн.), 1095 и 1096 (в списках Слова №№ 69, 2 и 4 библиотеки митропол. Макария). Ближайшим к истине представляется 1087-й год, на каковой год согласно указывают и Западные писатели об этом предмете (за исключением Иордана, относящего его к 1097 г.). Принять 1087 год годом перенесения мощей из Мир в Бар побуждает и то обстоятельство, что по сказанию прибытие в Бар-град с мощами произошло 9-го мая в воскресенье, каковые день и число из всех указываемых в летописях и списках годов совпадают только в 1087 г. (Пасха была марта 28-го). Но никак нельзя признать ни 4-го, ни 5-го показаний, потому что в 1095-96 гг. великий князь Киевский Всеволод, при котором по Славянскому сказанию произошло событие, уже не существовал.

При каком митрополите был установлен на Руси этот праздник? Мнения об этом разделяются. Преосв. Филарет Черниговский, историк Карамзин и из новейших архим. Леонид, установление его приписывают митрополиту Ефрему, управлявшему Киевской митрополией между Иоанном III и Николаем (между 1091-1097 гг.). Другие - Захария Копыстенский²³⁾, митрополит Макарий, А. Красовский относят учреждение его к митрополиту Иоанну II (1077-1089). Последние имеют за собой основание в Никоновской летописи, которая одна только из всех упоминает об имени нашего митрополита, при кротором совершилось перенесение мощей святителя Николая, и называет этого митрополита Иоанном (-1,191).

Почему и в нашей церкви установлен был праздник в память перенесения мощей святителя Николая? Не вследствие ли единения нашей церкви с Римской и подчинения папе, как утверждали некоторые западные писатели, и к чему склонялся даже наш историограф Карамзин²⁴⁾?

Но два послания митрополита Иоанна II, при котором, можно думать, установлен у нас этот праздник, равно направленные против Латин, и при том три также послания митрополита Никифора (1104-1121) непререкаемо свидетельствуют, что предполагаемого единения и подчинения папе тогда не было. С другой стороны, ниоткуда также не известно, чтобы папа Урбан II установил праздник 9-го мая для всей своей церкви, а не для одной только Апулии, как праздник местный; напротив, известно, что в некоторых странах, подведомых Римскому епископу, праздник этот вовсе не был введен. Следовательно, тем более странно предполагать, будто у нас он введен по распоряжению папы. Главными же побуждениями к установлению праздника 9-го мая в честь перенесения мощей святителя Николая служили: а) глубокое уважение к святителю Николаю, издавна господствовавшее на всём Востоке и из Греции пришедшее в Россию; б) ещё более весть о многочисленных чудесах, какими сопровождалось перенесение мощей из Мир Ликийских в Апулийский город Бар, где жили ещё христиане православного исповедания, подведомые Цареградскому патриарху, хотя находилиcь уже и Латиняне; в) наконец - то важное обстоятельство, что, во время самого перенесения мощей св. Николая, он и в Киеве совершил разные чудеса и между прочим чудо с утопшим в Днепре младенцем, сделавшееся известным митрополиту и поразившее изумлением всех жителей²⁵⁾.

¹⁾ Трактат помещён Львом Алляцием в книге о сограсии церквей Восточной и Западной касательно чистилища 1655 г. и затем в 27 томе Bibl. Patrum.

²⁾ Помещено в Русск. пер. в Христ. Чт. за 1834 г. ч. IV.

³⁾ Curs. complet. Patrolog. Mign: t. 97, p. 1199 по указ. в "Месяц. востока" высокопр. Сергия.

⁴⁾ "Скончался же Божий раб и преподобнейший епископ Николай, по Божию человеколюбию, месяца декабря 6, в среду, индиктиона 13, в царствование христолюбивого нашего царя Юстиниана в 18-й год, при преподобнейшем архиепископе и патриархе Макарии". После слова декабря есть подчистка (rasura), весьма глубокая, и нет возможности дознаться, какое слово было некогда на её месте. Теперь же там читается цифра s (6). Новооткрытые акты напечатаны Фальконием в 1751 г. в Неаполе. В Русском переводе они помещены в Труд. Киев. Дух. Акад. за 1869-й г. (в стат. Арх. Антонина), откуда и сделана вышеприведенная выдержка.

⁵⁾ Высокопреосвященный Сергий в "Месяцеслове востока" говорит: "Фальконий в 1751-м г. издал особую книгу о св. Николае, но впал в глубокую ошибку, слив св. Николая Мирликийского с Николаем Пинарским 7-го века, что опровергнул Иосиф Ассеманий".

⁶⁾ За 1869-й г. июнь и за 1873-й г. декабрь.

⁷⁾ Труд. Киев. Дух. Ак. за 1869-й г.

⁸⁾ Труд. Киев. Дух. Акад. за 1873-й г.

⁹⁾ а. Житие и чудеса св. Николая Мирликийского и похвала ему. Исследование двух памятников древне-русской письменности. СПБ. 1881, и б. Посмертные чудеса святителя Николая, архиепископа Мирликийского, чудотворца. Памятник древней Русской письменности XI в. Труд Ефрема, епископа Переяславского (по пергаментной рукописи исхода XIV в. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры, № 9). СПБ. 1888.

¹⁰⁾ Киевское чудо о детище, спасенном от потопления св. Николаем, в конце XI века.

¹¹⁾ "и скончася раб Божий преподобный епископ Никола, по Божию человеколюбию месяца декабря в 6-й (s) день, в четвертый индикта, при христолюбивом царе Константине, лето 28-е, при блаженном патриарсе Макарии" (Житие и чудеса св. Николая Мирликийского. Сообщ. арх. Леонидом, СПБ. 1882, стр. 76).

¹²⁾ См. стат. арх. Антон. в Труд. Киев. Дух. Акад. 1873 г., декабрь, стр. 245, примеч.

¹³⁾ Имена родителей св. Николая у Метафраста - по древнему Русскому переводу - те же, что и в Греческих списках: Ватик., Синайском и Саввинском: Епифаний и Нонна; а в Русском переводе "иного жития" XI в. родитель св. Николая назван Феофаном; это последнее имя перешло и в первопечатное житие св. Николы, а отсюда и в Четьи-минеи.

¹⁴⁾ Предисловие архиммандр. Леонида к Исследованию двух памятников древне-русской письменности XI в. - "Житие и чудеса св. Николая Мирликийского и похвала ему". СПБ. 1881.

¹⁵⁾ Древне-русские жития святых, как исторический источник. Исслед. В. Ключевского. М. 1871, с. 217-220.

¹⁶⁾ См. Подробное оглавление великих Четиих-миней всероссийского митрополита Макария, хранящихся в Московской патриаршей - ныне Синодальной библиотеке. М. 1892. Состав. Архим. Иосиф.

¹⁷⁾ В начале (пред службами) находится изображение святителя Николая с благословляющей правой рукой и Евангелием в левой руке. Вверху по сторонам Святителя изображены Спаситель, подающий ему Евангелие, и Богоматерь - святительский омофор. Пред житием Святителя (Метафрастовой редакции, с некоторыми очень незначительными отступлениями от редакции Московск. первонач. издания) находится другое изображение святителя Николая с мечом в правой руке и кораблём в левой. Вверху по сторонам - также Спаситель и Богоматерь с Евангелием и омофором. По сторонам - миниатюрные изображения событий из жизни Святителя: рождения св. Николая, крещения, обучения грамоте, посвящения в пресвитера, явления во сне царю Константину и преставления.

¹⁸⁾ Житие напечатано было в Одесском Воскресном Листке за 1876-й г. и Воскресном Дне за 1890-й г.

¹⁹⁾ По отрывочным замечаниям, не составляющим впрочем результата обстоятельного исследования данного вопроса, преосвящ. Неофит склонен признавать согласно с арх. Антн. двух святителей Николаев чудотворцев: одного - Мирского, другого - Пинарского, причём некоторые черты из жизни Николая Пинарского, умершего в начале VI в., напр.: сказание о трёхчасовом стоянии новорождённого Николая в купели, о путешествии его в Палестину и поклонении святым местам, по мнению преосвящ. Неофита, перешли у Метафраста в житие Николая Мирликийского чудотворца, и таким образом образовали анахронизм (о поклонении св. Николая святыням Палестины).

²⁰⁾ Фальконий издал это сказание с Ватиканского рукописного кодекса № 6074, считая его более верным или по крайней мере любопытным, чем известное сказание о том же предмете Иоанна, архидиакона Барского, написанное им для епископа Барского Урсона; оба писателя были современники события.

²¹⁾ Иерус. 9-е мая 1870 г., в Труд. Киев. Дух. Акад. за 1870-й г., 2-я ч., май, 396-427 стр.

²²⁾ Труд. Киев. Дух. Акад. 1874-й г., декабрь, 521-585.

²³⁾ Палинод., ч. III, разд. II, артик. 1.

²⁴⁾ Истор. II, стр. 104, изд. 2-е.

²⁵⁾ Макар. Цер. И., II, 240-241.

* Первая редакция: чтец и географ Алексей Потупин, Дюссельдорф-Кёльн, 2 ИЮЛЯ (15 июля по временному светскому календарю уходящей безбожной цивилизации) 2025 года.
* Портал ПАЛОМНИК